«Больше всего хочу взглянуть в глаза Моисею, с которым провел первые минуты в плену, и местным предателям». Этим своим желанием поделился герой нашей следующей истории проекта "ВыЖИТЬ" Анатолий Грибко из Мелитопольского района.
В свои 60 лет мужчина знает, что такое жить в оккупации под дулом автоматов и сопротивляться, прошел через плен и депортацию. Российские захватчики украли у семьи все, кроме желания жить в свободной Украине.
Подпольное руководство
Война застала Анатолия Викторовича в его родном поселке Веселое Мелитопольского района, где он жил со своей женой и тестем. 24 февраля в 5 утра загудели самолеты. Взрывные волны ощущались в воздухе. Чувства шока и ужаса смешались. Мужчина не знал, что делать, поэтому решил идти на работу.
Анатолий был руководителем коммунального предприятия. К его основным делам: обеспечению местных жителей водой, вывозу мусора, добавились еще и новые заботы. В поселке появилась проблема с хлебом. На АЗС были огромные очереди. Он пытался обеспечить семьи подчиненных продуктами, а предприятие топливом.
- До последнего не верил в то, что будет война и всех в этом убеждал. Морально было тяжело. Тогда я думал, что эта война будет, ну, максимум день-два-неделю и все закончится. Кто мог подумать, что вот такой человек, если его можно назвать человеком... Путин растянет эту войну и не закончит это вторжение. Но произошло так, как произошло".
В марте через поселок только проезжали колонны российской техники. А вот на постоянной основе российские захватчики "осели" в Веселом в начале апреля. Сразу повесили на здании поселкового совета свою тряпку, поставили блок-посты.
- Уже требовали от меня отвести им воду на блок-пост, вывезти мусор. Возможно, это как-то смешно звучит, но я прятался от них для того, чтобы не предоставить эти услуги.
Покинул предприятие, а когда заехал, мне рабочие начали рассказывать, что здесь были рашисты с автоматами, бегали по территории, искали меня. Не нашли и приказали везти воду на блок-пост. Я не осуждал подчиненных - жизнь дороже. Что же ты сделаешь против автомата. Потом требовали еще подвести воду к спортивному залу в селе Новоалександровка. Там школа не работала, но в спортивном зале они разместились сами. Где-то до 60 военных, - вспоминает Анатолий.
Сотрудничать с врагом мужчина не хотел, поэтому написал заявление на увольнение. Но периодически приходил на предприятие и просил своих бывших подчиненных не терять веру, говорил, что война ненадолго и Веселое скоро освободят.
Руководителей поселкового совета рашисты выгнали из здания. И те подпольно помогали людям. Среди них была и жена Анатолия Валентина - управляющая делами. Места своих собраний подпольщики всегда меняли.
- Собирали списки желающих эвакуироваться и помогали вывозить людей через Васильевку в Запорожье. А оттуда теми же самыми бусами везли гуманитарку и раздавали людям. Первый заместитель поселкового головы выехал в Запорожье в начале апреля, организовал хаб и помогал веселовцам, - вспоминает Анатолий.
Дочь Грибко звонила родителям из Днепра и уговаривала их выезжать, тем более, что Анатолий бывший военный, а Валентина работник поселкового совета. Такие люди первые в списках рашистов на репрессии. Но те не решались покинуть дом, да и отец Валентины не мог самостоятельно передвигаться. Поэтому выезд откладывали. Пока в дом местных патриотов по доносу любителей русского мира не пришли с обыском.
Польский шпион
Это произошло в первых числах сентября. В половине седьмого утра залаяла собака. Валентина выглянула в окно, а там под двором уже стояло несколько машин с военными. Весь периметр вокруг дома окружили автоматчики. Один из рашистов приказал спрятать собаку и открыть калитку. Анатолия и Валентину сразу разделили - женщину в одну комнату, мужчину в другую. Начался обыск. Первым делом оккупантов интересовала оргтехника.
- Нашли бейджик. Там знак Евросоюза. Начали кричать, что я был участником открытия биолаборатории.
Потом нашли мой блокнотик-записную книжку. А там были надписи на картинке Буковина, Подолье, Слобожанщина, Полесье.Они прочитали "Польша"вместо "Полесье". Как начали кричать: "Что это такое?! Так вы уже присоединили к себе Польшу!?" и делали меня виновным в этом. Я им объяснял, что Полесье - это не Польша. Что это часть Украины.
Потом в комнате увидели часы настенные, к ним была присоединена батарейка. Они решили, что это мина. Начали бегать и кричать: "Мина - мина здесь!" Это мне позже жена рассказала. А во время допроса я не понимал к чему это ФСБшник у меня спрашивал: "У вас что, дефицит с батарейками?" А я батарейку большей емкости поставил, чтобы на год хватило, потому что маленькой пальчиковой на месяц-два хватало. Они решили, что это мина.
Дальше добрались до телефонов, забрали все мои значки, награды, даже советские: памятные медали Советского Союза.
Залезли в фотоальбом - там были фотографии моих однокурсников по Днепропетровскому региональному институту. Начали задавать глупые вопросы: "Так ты сотрудничаешь с СБУ?". Там несколько было моих коллег в форме. Показывают: "Вот этот, с ним ты. Ты ему передаешь информацию о передвижении техники" и так далее, - вспоминает Анатолий.
Обыск длился полтора часа. Далее рашисты приказали Анатолию отдать ключи от машины. Объяснили, мол, возвращаться же нужно будет на чем-то в Веселое. Это был последний день, когда Грибко видел свою машину. Никто и не собирался ее ему возвращать. Мужчине замотали полотенцем глаза, усадили в машину и повезли в неизвестном направлении.
Моисей и "подсадная утка"
Пока ехали по дорогам Мелитопольского района Анатолий ориентировался на местности. А вот когда заехали в Мелитополь житель Веселого потерялся в пространстве.
- Когда вывели из автобуса мне казалось, что завели в лифт. Подумал, что это отель "Мелитополь". Но никто никуда меня не поднимал, просто повели по коридору, сняли полотенце, и я оказался в камере.
Там был парень лет 19. Он сейчас за границей. Тогда мы успели пообщаться с ним, где-то минут 15. По большей части это был мой монолог, потому что он сказал, что находится за решеткой уже больше месяца, и хотел знать, что происходит на свободе. Я ему пытался донести, что вот-вот наши освободят Херсон, потому что это было начало сентября и я считал так, что ВСУ очень скоро освободят нас. Вместе с тем, я хотел также понять, как вести себя, что делать здесь, вот в этой ситуации.
Не успел он мне ничего рассказать. Сказал только, что задержали его за видео. Он снял, как горел аэродром в Мелитополе. Рассказал, что их сначала посадили на подвал. Там, где были Таня и Максим (об судьбе этих пленных украинских подпольщиков мы рассказывали в проекте "ВыЖИТЬ»).
Меня завели в другую камеру. Я думал, что они будут держать всех заключенных по одному человеку. Но где-то через полчаса – часа завели Валеру, как он позже представился. Сказал, что он гражданин Израиля. Валера открыто заявлял, что поддерживает российское нападение и считает, что Украина - это не государство и ее необходимо стереть с лица земли.
Это была его прямая речь, на что я его спросил: "Почему же ты здесь находишься?" Тогда он отвечал мне, что необходимо пройти проверку его гражданства, как гражданина Израиля.
За то время, когда я находился с ним в камере, я пытался все же выяснить, где его родные, близкие, какое у него образование, чем он занимался. Но никакого ответа не получил, он на другую тему переводил разговор. И, вы знаете, вот когда я с ним общался 15 суток я выяснил, что он кое-что знал обо мне. Например, что у меня есть дом, который принадлежит моим умершим родителям. И он даже мне говорил: "Давай, я освобожусь, когда меня проверят, перееду туда, ты мне скажешь, где дом находится, а я буду тебе платить за коммунальные услуги". Знал детали, например, что у меня на чердаке есть окна и так далее. Возможно, он проговорился. Но я считаю, что он был "подсадной уткой". Не исключено, что получил, задание какое-то от них что-то узнать обо мне.
Валера постоянно психологически на меня давил. В разговорах всегда говорил: "Ты хочешь освободиться отсюда, из этой камеры, хочешь?".
"Конечно хочу. А чего я здесь должен сидеть?", - отвечал я. А он мне: "Понимаешь, вон Таня сидит за то, что листовки клеила, а ты передавал информацию о продвижении вражеской техники. Да тебе, минимум, 15 лет светит и лучше, чтобы ты по этапу в колонию попал в Симферополь, потому что там более лояльно относятся к пленным, чем в Донецке", - рассказывает Анатолий о психологических пытках от своего сокамерника.
Но это были "цветочки" по сравнению с тем, что оккупанты делали с пленным на допросах.
Допросы током и биолаборатории
Первые 4-5 дней Анатолия водили на допросы. Самый длительный из них продолжался примерно 6 часов. Это был полиграф. Перед тем, как вывести из камеры, мужчине надевали на голову пакет, или балаклаву. Только один ФСБшник назвал свое, или вымышленное имя - Егор. Запомнил Анатолий еще и надзирателя с позывным "Добрый". Он всегда передвигался исключительно в балаклаве.
- Помню, когда меня Егор вел на допрос, он сказал: "У нас есть все средства и возможности, чтобы ты сказал все, что нужно". Я сначала не придал значения его словам, а уже потом на допросе с электрическим током стало ясно, что он имел в виду.
Спрашивали снова о моей якобы работе в биолаборатории. Я сказал, что, не понимаю, как такое вообще можно спрашивать. Я обычный человек, который проживает в такой глубинке. Как мне можно вообще дать доступ к каким-то биолабораториям?
В первый день, когда допрос закончился, Егор сказал: "Это еще не все, сейчас мы покажем, как ты будешь рассказывать все". Завел в какую-то комнату. Руки уже были замааны скотчем, к пальцам присоединяли какие-то, как скрепки. А потом включали ток. Больно. Понимаете, вот сила тока, когда идет, тебя же всего трясет.
Несколько раз так током дал и говорит: "А теперь думай, что ты будешь говорить. Иди". Ну как "иди"... Забрали, вывели, в камеру поместили.
На следующий день опять в ту же комнату, где меня пытали током завели. Опять допрос током. Я не помню, на третий или на четвертый день уже начались издевательства с "изюминкой". Сила разряда и продолжительность добавлялась все больше и больше.
Я не просился. Нет. Я только говорил: "За что?" А в ответ всегда слышал: "Сам знаешь за что".
На допросах просматривали переписку в телефоне. Нашли, в том числе, беседу с моим бывшим приятелем. Он поддержал полностью "русский мир". Я, когда переписывался с ним, написал такую фразу – «глубокая оккупация». Ну, и на допросе мне зачитывали: "Так что, глубокая оккупация? Сейчас я покажу тебе глубокую оккупацию!" И снова пытки током.
Потом довели до такого состояния, что я уже сказал им: "Давайте я напишу, что нужно. Только скажите, что писать, потому что я не знаю". Ну, тут они сняли с меня вот балаклаву и сказали: "Смотри только перед собой и пиши". Под диктовку написал. Там только несколько слов было. Что я якобы передавал информацию на подконтрольную Украине территорию относительно перемещения техники российской федерации, время и направления полета самолетов и вертолетов.
Далее сказали: "А теперь напиши, как ты относишься к специальной военной операции". Я так подумал, говорю: "Ну, я же ее не поддерживаю". А в ответ услышал: "Тебя что, опять сейчас подключить? Пиши!"
Мужчину заставили сказать на видеокамеру все, что он написал, надели балаклаву и снова завели в камеру. После этого допросы прекратились.
Однажды в камеру напротив завели женщину. По возрасту она была очень похожа на жену Анатолия. Он не мог найти себе места. Думал, что уже и его Валентину забрали. А во время раздачи еды, когда окошко в двери камеры открылось, он всматривался в лица пленных. На душе стало легче - это была другая женщина.
Депортация
Примерно на 10-й день плена у Анатолия пополам раскололся зуб, и он просил надзирателя "Доброго" сказать следователю, что ему нужна медпомощь. Долго не было никакой реакции. А в субботу мужчину вывели из камеры с балаклавой на голове в наручниках. Но везли слишком долго. ФСБшник Егор переспросил, узнал ли Анатолий его голос и произнес: "Тебе Балицкий подарил жизнь. Сейчас тебя депортируют".
- Ну, и действительно, буквально через 5-10 минут автобус остановился, с меня сняли наручники, балаклаву, отдали паспорт, телефон мой жены. ФСБшник сказал: "Здесь одна единственная запись твоей дочери, она тебя заберет в Запорожье".
Далее меня уже отдали военным. Они повели меня на блок-пост.
Там было, наверное, 10 или 15 корреспондентов. Они все снимали на видео процесс депортации. Мне снова напомнили, что Балицкий подарил жизнь. Но согласно законам рф, мне положено выехать в Украину на один год.
Кажется, позже я уже спросил: "А как мне вернуться домой?". Мне объяснили, что я должен написать прошение, чтобы разрешили, но на чье имя так и не сказали.
Понятно, что никакой возможности вернуться пока они там, у меня не будет вообще. Да и рассматривать такой вариант - нонсенс. Хочется вернуться домой, но в освобожденное Веселое..., - говорит Грибко.
После сьомок Анатолию сказали идти пешком в направлении Запорожья. Но через метров 20, военные остановили мужчину и приказали возвращаться и сесть в "Ниву".
- Только тогла я по-настоящему испугался. Вы же понимаете, что картинка снята, документ о депортации зачитали. Теперь можно делать все, что угодно. Я сел в машину, вопросов никаких не задавал. Там было двое военных и один из них сказал: "Мы сейчас тебя подвезем к твоим товарищам". Проехали мы где-то около 1 км, машина остановилась, там, действительно, было трое товарищей, они старше меня где-то на 5-10 лет, - вспоминает Анатолий.
Именно в тот день оккупанты навезли прессу для того, чтобы показать, как депортируют из Мелитополя известных бизнесменов. Среди них отец секретаря Мелитопольского горсовета - Виктор Романов.
- Когда мы с ними шли общались, я понял, что они все успешные и довольно известные люди Мелитопольщины. К ним утром в субботу в 7 часов, кажется, приехали домой, забрали, посадили в машины и вывезли на блок-пост, а дальше депортировали.
Сначала я шел с ними и все просил, чтобы они ускорились. Боялся, что по нам начнут стрелять автоматными очередями. Но они ответили: "Да что ты волнуешься?".
А мне хотелось, как можно быстрее быть на территории Украины. Поэтому я шел, то вместе с ними, то вырывался вперед, - вспоминает Анатолий.
Мимо ехали автобусы с людьми. Анатолий пытался их остановить. Но все проезжали мимо.
- За 15 суток плена лицо мое покрылось щетиной, я похудел, поэтому одежда на мне болталась. Натуральный бомж. Люди, видимо, боялись меня, - рассуждает Анатолий. - И тут на встречу едет легковая машина. Я пытался остановить ее. И водитель таки остановился и говорит: "Я знаю кто вы, но подождите. Я заберу еще людей и потом вас подберу". Я понял, что ребята позвонили, видимо, на подконтрольную Украине территорию и этот Петр (имя изменено) забрал сначала их, а потом меня. Так я добрался до "Эпицентра".
Далее освобожденного из плена встретил начальник Веселовского управления полиции. Анатолий позвонил дочери.
- На родной земле было странное ощущение. И радость, и боль, все ... Но больше всего боялся за жену. Сразу позвонил ей и попросил, чтобы она собрала вещи и не ночевала дома. Уже на следующий день она уехала вместе с тестем, - рассказывает Анатолий.
Сейчас Анатолий Грибко вместе с женой живет в Запорожье, работает в Веселовской поселковой военной администрации. К сожалению, отец Валентины умер через 2 месяца после того, как его вывезли из оккупированного Веселого.
В двух домах Анатолия Грибко и его покойных родителей поселились российские военные. Все ценные вещи вынесли. Жизнь снова нужно начинать с нуля:
- Все забрали, ничего нет. За плечами 60, а начинать необходимо все по-новому. Так что боль остается на душе, а что делать... Необходимо жить.